В Королёве - скандал. Все уже приужахнулись, кроме меня. Я специально не стала приужахиваться сразу, а сначала подышала и помедитировала. Ну, погнали.
Разбор будет в нескольких тесно связанных между собой частях, поэтому следите за обновлениями.
Часть первая. О бюллетенях и списках избирателей.
Вообще - понять, какая схема фальсификации предлагается участковым комиссиям, по материалам «Новой газеты» невозможно. Больше всего захватывает воображение фраза про замену (sic!) книг списка избирателей 19 сентября сильно после 20 часов. Ну, давайте разбираться. Зачем вообще нужен список избирателей? А нужен он для двух вещей, для расчета явки и для контроля вбросов.
Итак, явка. Рассчитывается она так: берется отношение количества бюллетеней установленного образца, извлеченных из ящиков для голосования, к количеству избирателей, зарегистрированных на избирательном участке на момент окончания голосования. (*где мой TeX? Хочу формулу нарисовать!*) Что скрывается за этими громоздкими формулировками? Про то, что бюллетень должен быть в ящике, а не где-нибудь еще, я уже писала, а что значит «установленный образец»? Это просто-напросто «настоящий бюллетень» - заверенный так, как постановила ЦИК на эти выборы: печатью участка, маркой, наклейкой, подписями членов комиссии.
Теперь количество избирателей-бла-бла-бла. Информацию об избирателях предоставляют комиссиям органы администрации - которые в идеале должны знать, «чего и скока». Но то, что они выдают, это лишь заготовка, потому что когда доходит до дела… Кто-то сначала открепляется, потому что командировка, а потом возникает на участке со словами «командировка отменилась, я тут, впишите меня обратно». Кого-то администрация может забыть - «Мы прописались месяц назад, вот штамп, почему нас нет в списке?». Кто-то может умереть - «Бабушки три дня назад не стало, почему она у вас числится как живая?» Чтобы все эти факты учесть, нам и нужен список избирателей не как какая-то виртуальная сущность, которая лежит где-то «там» и про которую всем известно, что «42», а как физический документ. Именно бумаги в сейфе УИК на время голосования воплощают самую свежую и «горячую» истину о том, сколько у нас на участке избирателей, и эта истина не может быть окончательно установлена, пока не истечет время для голосования. А как истечет, мы наконец пересчитываем записи в ней и говорим «ага, избирателей у нас на участке столько-то», и заполняем первую строчку протокола - то самое количество избирателей.
Второе, для чего нужны книги списка - контроль над вбросами. Получив бюллетень, избиратели в книгах расписываются. Эти подписи тоже пересчитываются и суммируются. С полученной суммой сверяется количество наших бюллетеней установленного образца, извлеченных из ящиков для голосования. Если расхождение небольшое - 1-2 штуки (по-моему, в любую сторону, но божиться не буду), то все в порядке. Легко себе представить, как это получилось: рассеянная бабушка бюллетень заполнила и в сумочку положила, и стало в ящике бюллетеней на 1 меньше, чем подписей. Или, наоборот, член УИК ненароком два бюллетеня вытащил из пачки и не заметил, а хитрый избиратель ему об этом не сказал - вот и стало в ящике на 1 больше, чем подписей. Бывает. А вот если расхождение не на 1-2, а на 10, причем больше в ящике, то - караул! Это вброс. «Обнуляется» весь ящик.
Из вышеизложенного, надеюсь, видно, что сами по себе книги списков избирателей «не играют», а только в связке с бюллетенями в ящиках. Если "корректировать", то и то, и то одновременно.